Марчук Г.И.
20 лет поисков и экспериментов (ЭКО, 1977, N 3, С.5-20)

На вопросы «ЭКО» отвечает вице-президент АН СССР, председатель Сибирского отделения АН СССР академик Гурий Иванович МАРЧУК

- Известно, что один из основополагающих принципов организации Сибирского отделения АН СССР - это принцип неразрывности фундаментальных исследований с потребностями всего народного хозяйства и Сибири в особенности. Сибирское отделение работает двадцать лет, накоплен огромный потенциал, возможности углубления связей науки с практикой все время растут. Гурий Иванович, как с развитием Сибирского отделения развивалась идеология самого принципа, положенного в основу организации СО АН? Есть ли проблема «совместимости» фундаментальных и прикладных исследований? Что менялось в постановке проблемы внедрения по мере роста научного потенциала Сибири?

- Органическое сочетание фундаментальных и прикладных исследований я считаю необходимым условием крупного научного поиска. В большой и сложной системе (если не иметь в виду отдельные научные направления, а говорить об организации академических исследований в Сибири в целом) невозможно представить себе развитие только фундаментальных или только прикладных исследований. И та, и другая крайности привели бы неизбежно к падению потенциала: фундаментальные проблемы, не подпитываясь новыми идеями из жизни, быстро зашли бы в тупик, прикладная наука, в свою очередь, быстро исчерпала бы запас новых идей, тоже оказавшись на мели. Гармоническое единство фундаментальных и прикладных исследований жизненно необходимо самой науке, это плодотворный источник развития научного поиска.

Итак, выбора «или - или» нет, в большой организационной системе науки нужно и то, и другое. Но вот в каких пропорциях сочетать развитие двух начал - это, пожалуй, вопрос кардинальный. Конечно, пропорции зависят прежде всего от самой науки, от направления и характера исследований. Если, скажем, в институтах физического профиля естественно складывается соотношение 60 к 40 (60% - фундаментальные работы, 40% - прикладные), то для Института математики органичнее соотношение 80 к 20, а для историков и археологов, например, допустимо и 98% к 2%. Поэтому о пропорциях вообще для самой науки говорить бессмысленно. Но если попытаться «усреднить» сложившееся в Сибирском отделении соотношение, то нормой для себя мы считаем такое распределение: 70% всех ресурсов идет на развитие фундаментальных исследований, 30% - на решение прикладных задач. Должен сказать, что мы прежде всего заинтересованы в достижениях фундаментальных наук: именно они прокладывают новые пути прогрессу техники, именно с их будущим связана стратегия развития Сибирского отделения, в том числе - и его возможности влиять на производство. Но контакты с практикой, изучение ее потребностей имеют большое значение для развития самих фундаментальных наук. Мне хотелось бы подчеркнуть особую роль таких связей для физико-математических, химических, геологических исследований: изучение потребностей народного хозяйства может привести - и приводит! - эти направления к постановке новых задач, расширяет поисковое поле науки.

За 20 лет деятельности Сибирского отделения АН СССР мы прошли большой и сложный путь осознания этих проблем и накопили богатый опыт. Связи ученых с практиками начинались с решения конкретных, иногда частных задач, и в этих работах был очень важен моральный фактор: эффект первых контактов ученых с производственниками высоко оценивался руководителями Сибирского отделения, партийными и хозяйственными органами, на конкретных работах постигались общие закономерности отношений науки и производства. Позднее, когда страна начала проводить экономическую реформу, тяга промышленности к науке резко возросла. Я думаю, что именно это время стало качественно новым этапом в развитии отношений науки и практики. Контакты активно развивались - от связей отдельных лабораторий с соответствующими подразделениями предприятий до работ целых институтов на ту или иную отрасль народного хозяйства.

Разностороннее и энергичное сотрудничество коллективов Сибирского отделения с производственниками вывело нас на следующую ступень понимания проблемы внедрения: мы увидели, что бессистемный подход к материализации достижений науки приводит к распылению наших ресурсов, к снижению эффективности науки. Какова главная цель внедрения? Реализовать научную идею на всех предприятиях отрасли. У нас же иногда получалось так: сделали хорошую крупную разработку на одном предприятии, а 99 других заводов этой же отрасли как работали на старой технологии, так и продолжали работать. Можно ли считать в таком случае деятельность ученых достаточно эффективной? Я думаю, что нет. Усилия ученых (и большие усилия) могли быть направлены на что-нибудь более значительное и результативное. Понимание этой простой, казалось бы, истины, что единичные работы - не путь влияния большой науки на большое производство, привело нас естественным образом к той стратегии, которая, я считаю, вошла в жизнь Сибирского отделения уже достаточно глубоко: нужно создавать такую систему контактов, которая обеспечит внедрение новой идеи в целую отрасль. Руководство Сибирского отделения убеждено в том, что выход на отрасль является важнейшим механизмом воздействия науки на производство, на народное хозяйство.

Сейчас за решение крупной прикладной проблемы ученые СО АН берутся лишь тогда, когда договор о сотрудничестве подписывает не только дирекция завода, но и заместитель министра или сам министр. По такому договору министерство берет на себя обязательство широко внедрить новую разработку уже без участия ученых. Поэтому сегодня Сибирское отделение почти не выполняет работы для одного предприятия, исключая уникальные заводы, не имеющие в отрасли себе подобных. Так, появились у нас сначала программы выхода на отрасль по отдельным проблемам, а заканчиваем мы двадцатилетие целым рядом крупных и серьезных соглашений о сотрудничестве между Сибирским отделением и многими министерствами. Это долговременные программы, рассчитанные не меньше, чем на 5 лет, и предусматривающие высокие взаимные обязательства сторон при ясном понимании взаимных возможностей. Отрасль подкрепляет академическую науку специальным оборудованием и материалами, и эти дополнительные ресурсы помогают не только ускорить решение прикладных проблем, но и поднять уровень фундаментальных исследований.

Выход на отрасль - это, пожалуй, главный результат наших многолетних поисков и экспериментов, которые мы смело можем назвать достаточно удачными.

В этой связи я должен сказать и о конструкторских бюро двойного подчинения - они были задуманы в свое время как «пояс внедрения» вокруг центра академической науки, и создавались по новому организационному принципу. Первоначально предполагалось, что научное руководство КБ будет осуществлять Академия наук, административное руководство и заботы о внедрении возлагались на соответствующие министерства. Так, пожалуй, у нас не получилось, жизнь внесла свои поправки в реализацию этой идеи, но зато КБ порадовали нас другим неожиданным эффектом. Несмотря на явную тенденцию отраслей полностью подчинить работу этих КБ и СКБ отраслевым задачам, они все-таки упорно несут в отрасль идеи и дух Академии. Мы формировали коллективы этих организаций из наших кадров, сотрудники КБ и СКБ постоянно общаются с учеными, принимают участие во всех наших симпозиумах и конференциях, в работе ученых советов, и взаимопонимание, нередко вопреки воле руководителей отрасли, прочно связывает эти организации нового типа с академическими институтами. Анализ деятельности конструкторских бюро показывает, что во многих случаях благодаря их посредничеству мы имеем просто выдающиеся результаты по воздействию науки на отрасль.

Несмотря на все сложности, создана система внедрения - единственная пока, может быть, в стране, которая не требует нажима и дополнительных усилий по «проталкиванию» научных идей в производство. Конечно, эта система должна быть усовершенствована -и, прежде всего, в организационном плане, но я думаю, что постепенно мы добьемся полного согласования планов институтов с планами «зоны внедрения». Мы уже многое делаем для этого. Так, относительно недавно мы создали два научно-технических совета, объединяющих представителей отраслей и Академии. Деятельность советов направлена на то, чтобы сделать связь научного центра с его «спутниками» более тесной и плодотворной. Опыт по созданию КБ двойного подчинения - при всех еще не решенных вопросах - следует признать положительным.

- Гурий Иванович, не могли бы вы привести несколько примеров эффективного внедрения крупных разработок ученых Сибирского отделения?

- Конечно, мог бы. Первое - сварка взрывом. Эта новая технология родилась в Институте гидродинамики на стыке фундаментальных и прикладных проблем, была детально проработана и сейчас доведена до полной готовности к внедрению в отрасль. Происходило все это, конечно, медленнее, чем хотелось бы, но я абсолютно убежден в том, что в ближайшие пять лет наша промышленность будет решительно переходить на использование биметалла вместо ценных металлических монолитов. Сварка взрывом позволяет плакировать неценные металлы тонким слоем ценных, устойчивых к агрессивным средам, что во много раз удешевляет многие виды промышленных изделий.

Второе - катализаторы. Пятьдесят катализаторов, открытых нашими химиками из Института катализа, успешно внедрены в промышленность. Ванадиевые, например, катализаторы для производства серной кислоты резко интенсифицировали процессы в одной из основных подотраслей химической промышленности. Здесь экономический эффект исчисляется миллионами рублей, и это один из наиболее ярких примеров серьезного влияния науки на производство.

Третье - Таштагольская система. Я не могу не восхищаться тем энтузиазмом, с которым сотрудники Института горного дела вели работу по созданию «шахты будущего». Наши ученые вместе с работниками Кузнецкого металлургического комбината на руднике Таштагол в Горной Шории внедрили ряд крупных технологических разработок, основанных на идеях фундаментальной науки в области взрывного дробления, вибрационной техники, автоматизации технологических процессов. Благодаря этим работам в горной промышленности, связанной с добычей железной руды, произошел, по сути дела, переворот: производительность всего рудника выросла вдвое, производительность труда подземных рабочих - до 10 раз. И - что особенно важно - технология, освоенная на одном руднике, распространяется приказом министерства на все рудники Кузнецкого бассейна и других районов страны.

Четвертое - пример, тоже связанный с Институтом горного дела. Я имею в виду принципиально новый тип вибробезопасных инструментов, создание целой гаммы механизмов, вибрация которых в десятки раз меньше, чем у тех, что до сих пор использовались нашей промышленностью. В этом случае важен не столько эффект экономический, сколько социальный: новые инструменты сохранят здоровье тысячам людей, переоценить значение этого факта трудно. Инструменты, разработанные сибирскими учеными, начала производить большая промышленность.

Пятое - из области электронно-вычислительной техники, Мы взялись за разработку математического обеспечения одной из больших типовых ЭВМ, и впервые ученые СО АН и представители Министерства радиопромышленности создают все математическое обеспечение в одном месте. Эта работа делается тоже для всей отрасли.

Шестое. Не могу не назвать автоматизированные системы управления «Барнаул» и «Сигма». Система «Барнаул» внедрена на 150 предприятиях. Более прогрессивная «Сигма», основанная на ЭВМ третьего поколения, сменит ее не только на этих предприятиях, но найдет более широкое распространение. Это серьезный успех нескольких институтов Сибирского отделения (Вычислительный центр, Институт экономики и организации промышленного производства), а также НИИсистем Минприбора СССР, Барнаульского радиозавода, Алтайского политехнического института и ряда других организаций.

- А с какими научными направлениями, с какими достижениями фундаментальной науки вы связываете наиболее значительные выходы в практику в ближайшей перспективе? Каковы планы руководства Сибирского отделения по развитию науки в Сибири вообще и прикладных исследований в частности?

- Из того, что я перечислил, очень перспективны два направления: сварка взрывом и новая технология добычи руды. Понадобится еще пять - десять лет для широкого внедрения этих разработок сибирских ученых. Кроме того, я надеюсь, что мы очень скоро получим крупные результаты в области физики твердого тела и голографии. Думаю, что тонкие исследования физики полупроводников в соединении с достижениями в голографии приведут к созданию совершенно новых устройств, приборов, элементов, вычислительных установок, которые найдут себе самое широкое применение.

Я уверен, что в ближайшие десять лет громадный эффект дадут основанные на новых научных идеях геологоразведочные работы. Успехи теоретических исследований в геологии, подкрепленные данными геофизической разведки, позволили нашим геологам найти несколько крупных месторождений газа, нефти, рудного сырья. Исследования геологов связаны, прежде всего, с освоением районов Сибири, и у нас есть все основания ждать здесь значительных результатов.

Конечно, говоря о перспективах, нельзя не сказать о генетике. Думаю, что в ближайшее десятилетие генетики, чьи работы связаны с сельскохозяйственным производством, перейдут от единичных экспериментов к весьма существенным воздействиям на сельскохозяйственную практику.

Это далеко не полный перечень наших возможностей.

Что касается будущего сибирской науки, то уместно напомнить, что развитие Сибири в ближайшие пять-десять лет будет идти темпами, значительно опережающими темпы развития других регионов страны. Это относится и к науке. Сибирское отделение планируется развивать главным образом за счет роста его научных центров. Мы будем поднимать все научные центры до уровня Новосибирского Академгородка - укреплением материальной базы институтов, созданием конструкторских бюро, опытных производств, мастерских, вовлечением этих центров в координационные программы, ориентированные сейчас преимущественно на Новосибирский научный комплекс.

Перспективы развития Сибирского отделения связаны, конечно, и с формированием новых научных центров. Нам совершенно ясна необходимость создания новых академических ячеек в Тюмени и Омске, Кемерове, Чите и других крупных городах Сибири. Это объективный процесс, вопрос только в очередности, в том, чтобы своевременно увидеть степень зрелости народного хозяйства региона и подготовить научный потенциал для развития там академической науки.

Будущее сибирской науки - это прежде всего кадровая проблема. Нет для нас сегодня более важной задачи, чем подготовка кадров. Первый этап этой большой и многолетней работы - активное сближение научных центров Сибирского отделения с университетской наукой. Совместными силами ученых СО АН и работников университетов и ВТУЗов Сибири создается координационная комплексная программа исследований. Ее цель - вовлечь вузовских ученых в творческую жизнь Академии, глубоко и всесторонне влиять на организацию учебного процесса в университетах, на развитие университетской науки.

Второй этап - более широкая кооперация академической науки со всеми вузами Сибири. И, наконец, третий - сближение Сибирского отделения с отраслевыми НИИ. Это, пожалуй, самый трудный момент. Но если буквально понимать призыв XXV съезда партии, обращенный к Академии наук СССР: стать в ближайшие годы координационным центром всей науки страны, то Сибирское отделение должно неустанно искать новые формы контактов, которые связали бы его со всеми научными подразделениями Сибири, с системой высшей школы.

Для успешной реализации достижений науки воспитание кадров имеет огромное значение. Опыт показывает, и я об этом уже говорил, что там, где мы имеем в промышленности подготовленных нами людей, и тогда, когда мы создаем условия для естественного насыщения производства нашими кадрами, внедрение идет легче и более высокими темпами, несмотря на известные недостатки существующей системы планирования и экономического регулирования отношений науки с практикой. Одна из кардинальных проблем внедрения, по-моему, - это «внедрение» в промышленность людей, понимающих язык современной науки.

Потребности практики предъявляют определенные требования и к самой организации научного поиска. Для повышения эффективности науки необходимо интенсифицировать сами процессы познания, а это возможно при широкой автоматизации исследовательских работ. Максимальная автоматизация научного эксперимента - одна из стратегических линий развития Сибирского отделения АН СССР в ближайшей перспективе.

Процессам промышленного освоения результатов законченных научно-исследовательских работ, расширению области их применения президиум Сибирского отделения АН СССР всегда уделял и будет уделять самое серьезное внимание.

Огромное значение для развития Академии наук в целом и Сибирского отделения имеет принятое в феврале этого года постановление Центрального Комитета КПСС «О деятельности Сибирского отделения АН СССР по развитию фундаментальных и прикладных научных исследований, повышению их эффективности, внедрению научных достижений в народное хозяйство и подготовке кадров». Постановление ставит перед исследовательскими коллективами СО АН новые большие задачи по развитию науки, внедрению ее достижений в практику коммунистического строительства, подготовке научных кадров и развитию экономики восточных районов страны. Деятельность ученых Сибири была высоко оценена на XXV съезде партии, в выступлениях Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И.Брежнева на торжественном заседании, посвященном 250-летию Академии наук СССР и на февральской встрече с руководителями академий наук социалистических стран. Эти документы мы рассматриваем как программу работы Сибирского отделения на длительную перспективу. Такое большое внимание и поддержка партии налагает особую ответственность на ученых, рабочих, инженерно-технических работников и всех тружеников СО АН СССР. Сибирским ученым оказано большое доверие, и мы воспринимаем партийные решения как новый импульс для активной работы по выполнению задач, поставленных перед наукой.