Г.И.Марчук, уезжая в Москву, меня оставил «в тылу». 6 марта 1980 года Валентин Афанасьевич, приступивший к своим обязанностям, вошел в приемную, правой рукой, наклонившись в сторону, снял кепку, сел в кресло для посетителей и сказал:

- Здравствуйте, Ольга Денисовна. Вы меня не бросите?

- Если Вы меня не выгоните.

- Тогда работаем.

Открываю первую папку с бумагами, а в ней - шоколад. Смотрю вопросительно.

- Я люблю делать подарки.

И так все семнадцать лет: из Индии - шкатулки резные из дерева и бусы, из США - аметисты, из Бразилии - камень, похожий на скалу.

- Валентин Афанасьевич, ведь тяжело нести.

- А я - в кармане.

Первый букет роз я получила от него. Потом так и повелось в дни рождения. Сам, правда, не покупал, просил мужиков-помощников, цен он не знал. Накануне 8 Марта:

- Ольга Денисовна, купите, пожалуйста, три коробки конфет.

По тем временам - дефицит. Договариваюсь, выбираю для его любимых самые вкусные, он из трех отбирает одну:

- Это для Вас.

Страшно любил кофе - крепкий, сладкий и с добавкой. Первые трое суток, когда варила, пробовала, ночами не спала из-за крепости напитка. И вдруг его улыбка:

- Вкусненько...

Однажды, зная уже, что чересчур крепкий нежелательно, сделала послабее.

- Ольга Денисовна, у нас что - кофе закончился?

Сигареты добывала блоками, таскала, как поленья дров, многие шутили: «Ольга Денисовна, травишь начальника». Угодить ему было несложно. Он был неприхотлив и за все благодарил. Любил сладкое - когда поспевала первая ягода, несла ему. Первый пирог с брусникой заказала в Доме ученых на его 50-летие, и чем старше он становился, тем больший пирог заказывала.

- И где такую большую печь нашла...

Допоздна работая, иногда отпрашивалась летом в конце дня на огород.

- А зачем поливать огурцы, дождь же идет.

Ну, наивный начальник, они же у меня под пленкой.

- Идите, идите, а вернетесь?

Приходилось опять возвращаться на службу, переодеваться и продолжать работать.

- Начальник, кушать хочется.

- А мне спать.

Мне кажется, он ни разу за многие годы по-человечески не выспался, мне было его очень жалко. Казалось, что нашу жизнь он понимал и принимал, но во многих земных делах был, как дите неразумное. Раз поехали в Москву (он решил меня лично познакомить с сотрудниками аппарата Президиума АН). Вышли из самолета.

- Ольга Денисовна, что это у Вас сумка тяжелая?

- Картошку везу.

- Какую картошку?

- Сибирскую, для Татьяны Павловны.

- Давайте Вашу картошку для Татьяны Павловны.

И понес. Я едва успевала за ним по летному полю.

- Детям надо помогать.

О своих или чужих детях он говорил с нежной улыбкой, а фотографию старшего внука Илюшки носил в нагрудном кармане.

- Как там Аня-Нюра?

Это про мою дочь. Она приехала на каникулы из Японии, перед отъездом пришла повидаться с Валентином Афанасьевичем.

- Валентин Афанасьевич, Анюта пришла попрощаться.

Вышел в приемную.

- Какая Аня высокая стала и красивая.

В кабинет провел, беседуют: «Аня, очень плохо, что Вы там. Становитесь хорошим специалистом, возвращайтесь, будем вместе работать и менять жизнь в России». Я - с большой к нему благодарностью, к дочери - с уважением: ведь моя девочка говорила с академиком почти как взрослая.

Годовщину ухода из жизни Валентина Афанасьевича мы с ней отмечали в Японии. Даже церковь русскую нашли, свечи поставили.

Все прошедшие семнадцать лет можно сравнить с первой любовью. Все ушло с огромной болью, осталась память.