СТРЕМИТЕЛЬНЫЙ ГОРОД *
Очерк о Новосибирске
Есть расхожее толкование, будто истинная любовь безотчетна, необъяснима, что это наитие, не подлежащее анализу. Не знаю, кто как, а я убежден, что так считают только ленивые или робкие умы, которые не желают, а то и страшатся осознать, определить истоки своих чувств. Истинная любовь требует постоянной работы, напряжения души, собственных усилий, чтобы удержать ее, укрепить, приблизить к совершенству.
В ранней своей поэме «Станция Зима» Евгений Евтушенко справедливо писал:
Нам не слепой любви к России надо,
А думающей, пристальной любви!
Да, это верно, это касается и семейных отношений, и любви ко всей России в целом, и любви к своей малой родине – городу или деревне, где родился человек.
Я люблю Новосибирск, – и не только потому, что здесь прошла почти вся моя жизнь, а люблю осознанно, зная, чем объяснить эту любовь.
Само рождение Новосибирска предопределено передовыми идеями XIX века. Ведь Транссибирская магистраль – это самая великая железнодорожная стройка в мире по протяженности и темпам строительства: путь в 10 тысяч километров от Челябинска до Владивостока был проложен всего за 13 лет!
Магистраль проходила по старым сибирским городам: Омску, Красноярску, Иркутску, и направление на них не вызывало никаких разногласий. Но именно в той точке сибирского пространства, где впоследствии вырос Новосибирск, схватились противоборствующие силы технического прогресса и ведомственности, государственного интереса и местничества.
Н.Г.Гарин-Михайловский полгода вел изыскания по берегам Оби, а затем полтора года пробивал, отстаивал
3
4
свой проект и через столичную печать, и в Министерстве путей сообщения. Не только с точки зрения инженерной доказывал он оптимальность кривощековского варианта, но исходил из государственной мысли, что транзитную магистраль нет нужды удлинять на 200 верст из-за местнических интересов, что линия через Кривощеково дает казне экономию в три миллиона рублей.
Н.Г.Гарин-Михайловский спас еще не рожденный Новосибирск, отстоял его право на рождение.
Он официально признан основателем Новосибирска. Еще в 60-е годы на собрании общественности Новосибирска была принята резолюция, где Н.Г.Гарин-Михайловский был назван основателем города. А лет пять тому назад постоянная комиссия по культуре Новосибирского городского Совета народных депутатов ходатайствовала перед горисполкомом об установлении в Новосибирске памятника основателю города. И исполком горсовета это предложение утвердил. Но в местной печати – в газетах «Молодость Сибири» и «Вечерний Новосибирск» – появлялись статьи, оспаривающие это.
Что же, сейчас время дискуссий. Хорошее время, полезное. Стираются «белые пятна», уточняются оценки! событий и личностей, вырабатываются новые концепции. Дискуссии идут по гигантской амплитуде – от всемирно-глобальных проблем до местных. История Новосибирска, строго говоря, только еще складывается, и с первых же шагов необходимо разрабатывать ее с максимальной научной доказательностью, уточнять неясные сюжеты, те или иные оценки известных личностей. Речь идет не только о Гарине-Михайловском, но и о таких людях, связанных с Новосибирском, как Емельян Ярославский, Юрий Кондратюк, Андрей Крячков, Роберт Эйхе, Александр Покрышкин, Михаил Лаврентьев, а так же и о тех, кто прочно живет в памяти новосибирцев, кто овеян легендой, хотя и не является личностями историческими, например, семья Шамшиных, Дуся Ковальчук, Борис Богатков и др.
Вероятно, мое определение этих последних вызовет возражение. Здесь нет возможности останавливаться на различии между личностями историческими и личностями хотя и яркими, пример которых воспитующ, но все же имеющими местное звучание, не вошедшими в историю нашей страны. Я хочу пока только сказать, что
4
5
нашей фальсифицированной истории пора вернуть ее прежнее значение, прежнее величие, как науки, избавить ее от того нивелирования, когда она смешалась с краеведением. История и краеведение – это все-таки разные уровни развития науки. История основывается на самостоятельной концепции, на философии развития общества. Краеведение изучает и систематизирует региональные факты на основе господствующей исторической концепции, не внося своего в теорию науки.
Н.Г.Гарин-Михайловский – личность историческая и по его роли в русской литературе, и по его вкладу, практическому и теоретическому, в железнодорожное строительство в России.
Основная мысль авторов вышеупомянутых местных газет сводится к следующему: у Новосибирска нет основателя, а есть основатели, нельзя согласиться с «культом личности» Гарина-Михайловского.
В общем, выскочило словечко «культ». Культ – это вера без знания, поклонение без критического разума. В нашем теперешнем общественном восприятии это понятие имеет мрачный, трагический смысл, как преступление против собственного народа. Не надо низводить этот термин до модного словечка, которое можно, оказывается, лепить к любой выдающейся личности, которая выделяется из ряда.
Можно бы вообще не обращать внимания на этот пассаж в областных газетах, но мне хочется порассуждать вот о чем. Психология культа личности засела в нас гораздо глубже, чем мы сами это подозреваем. «Незаменимых людей нет», – провозгласил Сталин, подразумевая, конечно, что к нему, единственному на земле, это не относится. Такая, с позволения сказать, «теоретическая» предпосылка использовалась на практике для того, чтобы рубить любые головы, которые по своим талантам и знаниям сильно возвышались над многими, грозили незаменимости самого Сталина. Не стало Вавилова, Тухачевского, Бухарина, Мейерхольда, Вознесенского, – и, вроде бы, ничего не изменилось, страна не погибла. И мы поверили в то, что незаменимых людей нет, и не заметили, что нация стала на голову ниже. Этот нигилизм десятилетиями вкоренялся в нас, переходя из поколения в поколение. Недаром так долго выпихивали мы из своей культуры Достоевского и Есенина, недаром сейчас снова предпринимаются атаки на Маяковского, делаются попытки принизить, снивелировать
5
6
великого поэта Твардовского. Эта страсть к усредненности, уравнительности ох как крепко, как вредно для духовного здоровья общества засела в нас! Да не сочтется это за каламбур, но, кроме всего прочего, культ – это бескультурье.
Вероятно, в отношении личности основателя или основателей Новосибирска будет высказано еще не одно мнение и историками, и общественностью. Я выскажу свои собственные соображения, почему я считаю именно Н.Г.Гарина-Михайловского основателем Новосибирска.
Разработанного статуса основателей городов в исторической науке не существует. Несомненным основателем Петербурга был Петр I, который не только прямо на местности указал: «Здесь будет город заложен», но и прошелся с топором для примера, сооружая первый домик. Основание Москвы овеяно некоторой легендой. Счет ведется не от ее фактического возникновения, дата которого неизвестна, а от первого письменного ее упоминания: князь Юрий Долгорукий пригласил новгород-северского князя Святослава приехать к нему в сельцо Москву. Лет через 10 после этой встречи Долгорукий укрепил Москву мощными деревянными стенами. Он превращал ее в стольный град постепенно, а не единовременным волевым актом, как Петр I Петербург. Разные исходные данные были для того, чтобы признать основателями Долгорукого и Петра.
Н.Г.Гарин-Михайловский до своих изысканий на Оби никогда не бывал в Сибири, она для него была чистым листом. Он поехал в неведомую ему местность с единственной инженерной целью, я бы сказал, страстью, как он сам писал о своих уральских изысканиях: вырвать у Черномора свою Людмилу, найти среди природы наилучший вариант. Он добросовестно проверил на местности предыдущие проекты, в том числе межениновский, предусматривавший направление магистрали через Колывань и Томск. И он – он первый – определил, стоя на берегу Оби в виду села Большое Кривощеково: «Здесь будет город заложëн». Вряд ли он, конечно, вспомнил тогда эти пушкинские слова, но он первый указал место, где предстояло вырасти Новосибирску.
При желании можно считать основателем Новосибирска Александра III, ибо он издал указ об утверждении кривощековского варианта. Но такой указ не
6
7
появился бы без технических и экономических обоснований Н.Г.Гарина-Михайловского и последующей его яростной борьбы в Министерстве путей сообщения.
Можно назвать основателем города Н.А.Белелюбского, спроектировавшего уникальный мост через Обь, со строительства которого, собственно, и начался город. Но Белелюбский мог начать проектирование лишь после определения мостового перехода Гариным-Михайловским.
Я слышал мнение, что инженер В.И.Раецкий, входивший в изыскательскую партию, тоже может претендовать на звание основателя. Когда Н.Г.Гарин-Михайловский начал борьбу в Петербурге за кривощековский вариант, он поручил Раецкому провести доскональные исследования в створе Оби, чтобы сделать свой вариант неопровержимым. Инженерные изыскания Раецкого легли непосредственно в основу проекта Белелюбского. Но Раецкий только детализировал, технически обосновал то, что определил Н.Г.Гарин-Михайловский.
Можно говорить и об инженере Г.М.Будагове, который в 1893 году, то есть через два года после определения кривощековского варианта, прибыл сюда, чтобы практически руководить строительством моста. Будагов приступил к работе после того, как Гарин-Михайловский определил переход через Обь, а Раецкий подкрепил его техническими обоснованиями, а Белелюбский на этих данных спроектировал мост.
Все это уважаемые имена в первоначальной истории Новосибирска, и нашему городу давно пора бы иметь улицы Раецкую, Белелюбскую, Будаговскую вместо таких бесцветных названий, как Весенняя, Дальняя, Газовая, до которых почему-то так охоч наш горисполком.
Но как бы мы ни крутили эти достойные имена, как бы высоко ни ценили их вклад в основание города, все равно впереди всех их деяний стоит первоначальное деяние Н.Г.Гарина-Михайловского, который по сути определил, что «здесь будет город заложен».
При всей нашей укоренившейся привычке растворять личность в коллективе все же выделим Н.Г.Гарина-Михайловского из ряда достойных и по праву будем считать его основателем Новосибирска.
Транссибирская магистраль породила немало городов: Барабинск, Татарск, Тайгу, Юргу, Боготол... Они все
7
8
возникли на равных как железнодорожные станции, вместе со станцией Обь. Но одному Новосибирску суждено было не только вырваться из ряда сверстников, но и обогнать все старинные, почитаемые сибирские города, да и не только сибирские.
Еще в прошлом веке, в 1898 году, журнал «Нива» писал: «Проведение великой Сибирской железной дороги так изменило картину Сибири и так отразилось на некоторых населенных пунктах, что невольно приходится изумляться. К одному из таких центров, поражающих чисто американским ростом, следует отнести поселок Новониколаевский».
Этому «центру» было тогда отроду 5 лет, а население его составляло около 8 тысяч человек.
Мы имеем еще одно, живое и выразительное, свидетельство о поселке Новониколаевском того времени. Это свидетельство не кого иного, как В.И.Ленина. Как известно, 29 января 1897 года было подписано «высочайшее повеление» о высылке Ленина в Восточную Сибирь под гласный надзор полиции сроком на три года. Ленин получил разрешение следовать в ссылку, в распоряжение иркутского генерал-губернатора, не по этапу, а за свой счет, по проходному свидетельству. В Иркутск он не попал, остановился в Красноярске, где и получил распоряжение поселиться в Шушенском.
И вот 2 марта 1897 года он с дороги пишет матери, Марии Александровне, письмо с обратным адресом «Станция «Обь»:
«Пишу тебе, дорогая мамочка, еще раз с дороги. Остановка здесь большая, делать нечего, и я решил приняться паки и паки за дорожное письмо – третье по счету. Ехать все еще остается двое суток. Я переехал сейчас на лошадях через Обь и взял уже билеты до Красноярска. Так как здесь движение пока «временное», то плата еще по старому тарифу, и мне пришлось отдать 10 р. билет + 5 р. багаж за какие-нибудь 700 верст!! И движение поездов здесь уже совсем непозволительное. Эти 700 верст мы протащимся двое суток... чем дальше, тем тише ползут поезда.
Переезд через Обь приходится делать на лошадях, потому что мост еще не готов окончательно, хотя уже возведен его остов. Ехать было недурно, – но без теплого (или, вернее, теплейшего) платья удалось обойтись только благодаря кратковременности переезда: менее часа...»
8
9
Как установлено нашими краеведами, путь от станции Кривощеково на челябинской линии пролегал на лошадях по льду Оби с выездом на Сузунский подъем (примерно, теперешняя улица Восход), затем по мостку через Каменку, вероятно, на месте нынешнего Октябрьского моста, и до станции Обь, на красноярской линии, которая стояла на месте современного вокзала Новосибирск-Главный.
Не могу удержаться, чтобы дальше не процитировать это письмо двадцатисемилетнего Ленина, где так эмоционально и зримо передает он свои впечатления о Сибири, об окрестностях будущего Новосибирска:
«...Несмотря на дьявольскую медленность передвижения, я утомлен дорогой несравненно меньше, чем ожидал. Можно сказать даже, что вовсе почти не утомлен. Это мне самому странно, ибо прежде, бывало, какие-нибудь 3 суток от Самары до С.-Петербурга и то измают. Дело, вероятно, в том, что я здесь все ночи без исключения прекрасно сплю. Окрестности Западно-Сибирской дороги, которую я только что проехал всю (1300 верст от Челябинска до Кривощекова, трое суток) поразительно однообразны: голая и глухая степь. Ни жилья, ни городов, очень редки деревни, изредка лес, а то все степь. Снег и небо – и так в течение всех трех дней. Дальше будет, говорят, сначала тайга, а потом, от Ачинска, горы. Зато воздух степной чрезвычайно хорош: дышится легко. Мороз крепкий: больше 20°, но переносится он несравненно легче, чем в России. Я бы не сказал, что здесь 20°. Сибиряки уверяют, что это благодаря «мягкости» воздуха, которая делает мороз гораздо легче переносимым. Весьма правдоподобно...»
Несомненно, Ленин вспомнил станции Кривощеково и Обь, где ему пришлось провести много часов в ожидании красноярского поезда, когда совсем в другое время, через два десятка лет, 15 декабря 1919 года, послал телеграмму председателю Сибревкома И.Н.Смирнову: «Поздравляю со взятием Новониколаевска. Позаботьтесь всячески о взятии в целости Кузнецкого района и угля...»
Именно под Новониколаевском Колчак потерпел решающее поражение. <...>
Анатолий НИКУЛЬКОВ
|
